Звездный мост (Рисунки О. Юдина) - Страница 19

…Одни утопали в роскоши, другие вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Они менялись и со временем изменили других.

Между тем древний, как сама Земля, одряхлевший Санпорт все ждал. Так, в ожидании, и обратился в пепел.

Наконец они явились. Вернулись победителями, гражданами свободного пространства, и все равно они оставались его детьми. Окрепшими, повзрослевшими, но все еще людьми…

И что-то ожило в золе. Искорка проклюнулась…

Глава 4. ФЕНИКС

В момент падения старика что-то зашевелилось возле ног Хорна, однако он не смог оторвать взор от жуткой пасти провала. Когда же осмотрелся, то обнаружил, что в туннеле он остался один. Они исчезли оба сразу — Ву и Лил. Наемник прислушался — внизу было тихо. Хорн, справившись с оцепенением, перехватил факел и уже более внимательно оглядел мост. В этот момент он и увидел Ву.

Старик висел, обеими руками схватившись за один из уголков фермы. Лицо его было искажено от ужаса, открытый рот подергивался в немом крике. Внезапно он отцепился — Хорн даже вздрогнул от неожиданности — и все так же, с разинутым ртом, шевеля руками и ногами, полетел вниз. Что-то слишком долго падает — эта мысль ударила в сознание Хорна. Тут в свете факела что-то блеснуло. Наемник пригляделся — это же проволока! Она была прикручена к ржавому раскосу, а на другом конце — он еще успел разглядеть это — поблескивал крюк, который был прицеплен к поясу, поддерживающему драные штаны Ву. Вот что удивительно: в том месте, где крюк касался штанов, что-то необычайно ярко посвечивало. Скорее, сияло, играя гранями. Словно бриллиант… Пламя было холодным, голубоватым, рассыпающим искры…

Ву между тем все сильнее раскачивался взад и вперед, при этом он потешно дрыгал руками и ногами. Хорн наконец справился с ознобом, охватившим тело, прошел на мост и оглядел перекладину, к которой была прикручена проволока. На всякий случай потрогал металлическую нить — существует ли она на самом деле, или это очередная шутка старого китайца. Нет, проволока оказалась вещественной, ощутимой, тончайшей и очень холодной. Она крепилась к странному, изготовленному в виде ручки карабину, который, собственно, и был накинут на металлический раскос.

Ву все еще раскачивался внизу, однако теперь он поступал так сознательно. Махи все расширялись, пока он не схватился рукой за выщербленную стену провала. Старик судорожно вцепился в выступающий кирпич, подтянулся, наконец окончательно перебрался на стену. Передохнув, принялся выбираться наверх. Хорн, раскрыв от изумления глаза, наблюдал за ним. Чудеса продолжались, хотя все, что творилось в его присутствии, трудно было назвать чудом. Фокусом? Пожалуй… Но кто мог ожидать подобной прыти от старика? Тот наконец добрался до края провала и с помощью Хорна выбрался наружу. Попугай сел ему на плечо, сложил крылья и церемонно заявил:

— Несчастье закаляет сердца. Мы благодарны тебе. Мой хозяин и я…

Ву отер пот со лба и закивал:

— Конечно, конечно. По всему видно, что ты благородный молодой человек. И к тому же очень храбрый…

— Полюбуйся, полюбуйся на меня, — посоветовал ему Хорн. — И не думай, что стоит тебе закрыть глаза, и я исчезну.

Он поднялся, воткнул факел в трещину в стене — тот отчаянно чадил, — потом вернулся, сел поодаль, достал пистолет и вновь навел его на старика.

— Послушай, дед, — сказал наемник, — я столкнул тебя с моста. У меня рука не дрогнет повторить этот фокус еще раз. Возьму за шиворот и поминай как звали. Потом сверну шею твоей птице…

Ву заметно встревожился и робко предупредил:

— Это будет очень глупо с твоей стороны. Тогда ты не сможешь получить ответы. Мертвые по преимуществу молчат.

— Точно. Но что мне до твоей жизни? Что в ней такого ценного для меня? Поверь, старик, мне глубоко плевать, будешь ты жить или нет.

Ву порывисто вздохнул и опустил голову:

— О, насилие, как ты еще живуче! Ладно, ты припер меня к стене. Правда, Лил? Он нас накрепко припер, не вырвешься. Что мы можем противопоставить силе — ты и я, два несчастных старика?

— Правду, — ответил Хорн, — желательно добавить к ней немного доброжелательности, чтобы мне не пришлось пулять по твоей дубленой коже, старик.

— Как ты считаешь, — неожиданно спросил Ву, — сколько мне лет?

Хорн прищурился, прикинул:

— Семьдесят. Может, восемьдесят? — Потом скептически скривил губы.

— Мне давно уже перевалило за полторы тысячи. Ты можешь представить, что значит это? И все эти годы я ищу покой и никак не могу найти его. Знаешь, как я страстно хочу отдохнуть и в то же время все еще боюсь смерти. Вот так мы с Лил и тянем лямку…

Хорн только глаза сузил, на лице по-прежнему застыло невозмутимое выражение.

— Как и Лил, я — последний сколок своей расы, — продолжал Ву. — Или, точнее, огрызок… Я родился в Сан-Франциско, на Стоктон-стрит. В ту пору люди, подобные мне, были наиболее многочисленным народом на Земле. И самым древним. Но они накрепко вцепились в нашу старушку планету, и в то время как другие устремились к звездам, мы плодились и размножались здесь. Когда погибла Земля, погиб и мой народ. Мне же выпала другая судьба. Я эмигрировал на Марс. В городе Сиртис я завел собственное дело — открыл прачечную, которая, как я уверял своих клиентов, стирала лучше всех в мире. Впрочем, так оно и было… Это при том, что вода на Марсе была ужасная, и качество очень дорого стоило. Дешевле было купить новую пластиковую одежду, чем чистить и стирать старую. Сам понимаешь, я скоро прогорел и поступил коком на небольшой исследовательский корабль. Его хозяевам жутко повезло — в Поясе астероидов мы наткнулись на Алмазную пещеру. Вообрази, летает в пространстве гигантская глыба в несколько миллиардов тонн весом, а на ней оказалась полость, битком набитая алмазами. Собственники корабля стали обладателями самого большого состояния в истории.